Рис. 11.3. Эпизоды из жизни бурых гиен: а — молодой член группы (слева) приветствует взрослую самку, «целуя» ее в губы; б — взрослый самец играет с детенышем; в — самка переносит своего отпрыска в новое логово.
Когда же α-самка готова порвать со своим отшельническим образом жизни, она переводит щенков в общее логово клана, где гостей встречает целый сонм родственников. Среди них мы видим беременных самок, матерей, кормящих прошлогодние выводки, а также гиен, остающихся в этом году холостыми. И все они охотно принимаются опекать вновь прибывших молодых. Кормящие матери снабжают их молоком наравне со своими собственными детьми и объединяются со всеми прочими членами клана для доставки обобществленному потомству добываемой на стороне мясной пищи.
Американские исследователи Делия и Марк Оуэнс, изучавшие жизнь бурых гиен в пустыне Калахари, подсчитали, что помощники в среднем в четыре раза чаще приносят порции мяса детенышам, чем это делают их матери. В роли помощников обычно выступают самки. При этом много чаще других доставляют корм детенышам взрослые самки, приходящиеся им тетками либо двоюродными сестрами. Молодые самки снабжают мясом своих кузин и кузенов лишь ненамного чаще, чем матери последних. Что касается самцов, состоящих с детенышами в тех же степенях родства, как и только что упомянутые молодые самки, то они не только не принимают участия в коллективном кормлении детенышей, но и зачастую отнимают у них корм, принесенный особями-помощниками. Впрочем, некоторые молодые самцы, приходящиеся щенкам сводными братьями, изредка все же подкармливают их. А вот взрослые самцы, которые обычно вселяются в клан в качестве иммигрантов, никогда не кормят щенков и не играют с ними.
Сколь бы различными ни казались на первый взгляд те правила поведения, которым следуют в своей коллективной жизни гиеновые собаки, львы и бурые гиены, — все это, по существу, лишь разные вариации на одну и ту же тему. Группировки названных плотоядных есть не что иное, как расширенные семьи. Регулярно воспроизводя новые поколения отпрысков и принимая в лоно коллектива немногочисленных пришельцев извне, они увеличивают число своих членов до некоторого верхнего предела. Интересно, однако, что дальнейший рост численности группы сверх определенной нормы оказывается невозможным, поскольку ему противодействуют несколько одновременно действующих регуляторов. Значительная доля юнцов, рождающихся в группе, погибает еще в раннем детстве, а среди тех, кому удается дожить до совершеннолетия, многие вынуждены эмигрировать и искать счастья на стороне.
Дело в том, что родственные друг другу разнополые индивиды, выросшие в тесном общении, в дальнейшем не испытывают любовного влечения друг к другу, так что возникающее с наступлением половозрелости стремление найти своего суженного заставляет взрослеющих особей одного либо другого пола покидать родительский кров. Хотя освободившиеся таким образом вакансии могут быть заняты чужестранцами, оставившими место своего рождения по тем же причинам, прием иммигрантов в семью строго дозирован, так что число новобранцев-чужаков не превышает, как правило, количества тех, что оставляют семейную ячейку.
Так или иначе, у всех плотоядных млекопитающих, которые прошли перед нашими глазами, автономно живущая группировка включает в себя, как правило, не более 15 индивидов. Ученые предполагают, что предельный размер социальной ячейки согласован в той или иной мере с запасами провизии, которыми может обеспечить коллектив принадлежащая ему территория. Ресурсы эти таковы, что они гарантируют членам объединения возможность выжить самим и выпестовать хотя бы немногочисленных потомков даже при самом неблагоприятном стечении обстоятельств. Для львов и гиеновых собак такие тяжелые времена наступают в период засухи, когда свободные в своем передвижении стада антилоп, зебр и прочих травоядных животных покидают саванну, устремляясь в долины крупных рек и к берегам непересыхающих озер.
Под знаком насилия: стадо павианов
Не в пример плотоядным, опасность остаться без пропитания не угрожает на каждом шагу растительноядным и всеядным существам, которые с легкостью меняют рацион в зависимости от того, какая пища находится в данный момент в избытке. Я имею в виду, в частности, многочисленные виды обезьян, таких, скажем, как мартышки, макаки и павианы. Все они охотно поедают плоды, свежие побеги, насекомых, яйца птиц и всевозможную мелкую живность, которую удается поймать четвероруким во время их скитаний по просторам девственного тропического леса или саванны. Коль скоро пищи всегда более чем достаточно, величина группировок у названных обезьян, как и у многих других наших родичей из числа приматов, не ограничена столь жестким верхним пределом, как у хищных млекопитающих.
Семья макаков либо павианов может разрастаться почти беспрепятственно, принимая в то же время немалое число пришельцев со стороны. В результате компактная ячейка, состоящая первоначально из двух-трех родственных друг другу самок и из опекающего их взрослого самца, превращается со временем в большую шумную стаю численностью в несколько десятков особей разного пола и возраста. Зоолог не будет слишком удивлен, встретив в джунглях Индии стадо макаков-резусов, объединяющее в своем составе 80, а то и 150 особей. А павианы-бабуины, скитающийся в поисках пропитания по африканской саванне, держатся порой внушительными ордами до 200 и более животных (рис. 11.4).
Рис. 11.4. Стадо павианов-бабуинов на маршруте. Самки с детенышами следуют в середине группы в сопровождении матерых самцов.
Казалось бы, чем многочисленнее группировка животных, объединенных узами родства и давнего знакомства, тем больше оснований расценивать ее как сплоченный коллектив, отвечающий нашим интуитивным представлениям о социальном организме в полном смысле слова. Мы вольно или невольно ожидаем строгой упорядоченности взаимоотношений, которая должна надежно обеспечивать размеренный и предсказуемый ход событии. Предполагается, что все члены объединения хорошо знают друг друга, обладают определенными правами и делят между собой необходимые обязанности, что позволяет им избежать постоянных разногласий в выполнении той деятельности, которая осуществляется во благо каждого в отдельности и всех вместе взятых. Разумеется, этот идеальный образ истинного социума далеко не всегда осуществим даже в коллективе людей. Но то, что мы обнаруживаем в крупных стадах обезьян, зачастую и вовсе не укладывается в наши привычные представления о порядке и о рациональной организации коллективной жизни.
Вот что пишет, в частности, американский натуралист Р. Сапоаски о той обстановке вражды и неуверенности в завтрашнем дне, которая господствует в стадах павиана-анубиса, насчитывающих обычно от 30 до 80 обезьян разного пола и возраста: «…в обществе павианов-анубисов царят вражда и раздор. Союзы непредсказуемо перетасовываются, социальная опасность варьирует от угрозы сутками подвергаться „измывательствам“ до внезапных актов насилия, и животное, стремящееся избежать шума и суматохи, все равно может попасть в переделку».
Стадо желтых павианов, или бабуинов, расположившееся на дневной отдых среди разбросанных там и тут невысоких акаций травянистой саванны, — это своего рода карикатура на случайное сборище людей, в котором мужчины и женщины представлены примерно в равном числе. Вообразите себе полтора-два десятка устрашающего вида самцов с мощными челюстями и клыками не слабее волчьих, свободно разгуливающих между вспыльчивыми самками, готовыми при каждом удобном случае дать жестокий отпор друг другу. Пока самец не испытывает чувства голода и не опасается внезапного нападения на стадо льва или леопарда, единственная его забота — не пропустить того момента, когда та или иная из самок придет в состояние половой охоты, чтобы сразу же стать ее временным «опекуном» и в нужный момент без промедления сорвать плод любви.